 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
ДЕПО
это случилось в сентябре
Раздвоившееся небо полыхнуло огнем и закрылось тревожными, свинцовыми тучами. Ветер рвал проржавевший воздух и клонил к искореженной автотранспортом земле чугунные сваи. Вскоре пошел дождь и измученная земля впитала в себя теплую влагу, отрыгнув небольшими лужицами на асфальтовой площадке роликового цеха. Какой-то пьяный монтер в желто-коричневой спецовке грязно ругаясь выбрался из большой кучи цистерн и сморкнувшись, ушел в котельную. Дождь кончился…
Драчливый ветер покончил со сваями и мирно погнал свинцовые мешки дальше по небу, на север…
К концу смены, уставшие, грязные рабочие узнали жуткую новость. В вагонно-ремонтном цехе балкой придавило молодого слесаря...
Этим молодым слесарем был я…
+++
…Обрывки воспоминаний. Соль. Соль. Очень много соли. Язык как будто растворился в некой соленой массе. Боль. Открылись глаза. Туман с красно-алым оттенком. Снова соль. Выплевываю. Кровь. Много крови. В голове все забито в маленький, цинковый клубок и раскручено словно центрифугой. Больно. Снова соль. Душно… …
Жив ли я? Наверное жив. Иначе не чувствовал бы своего тела. Тела? Кстати, где оно? Сквозь туман силюсь разобрать что-либо. Теряю сознание…
+++
«Дышит вашу мать! Он дышит!» А, бригадир. Знакомый голос. Хороший мужик, хоть и пьет как сапожник. Где-то внизу что-то осторожно кольнуло. Я что-то чувствую!
«Осторожно. Осторожно поднимайте! Не зацепите его, блядь!»
…Соль. Господи, сколько соли? Откуда она?
…А может мне это все снится?
…Я превращаюсь в один БОЛЬШОЙ КОМОК СОЛИ. Сквозь пелену розового тумана вижу неясные очертания. Кто это?
«Подняли!»
+++
По-моему это было в июле. Да-да. Именно в июле. Память почему-то бьет мое лихорадочное воображение и слайдами воспоминаний ввинчивается в каждую клеточку моего головного мозга.
+++
«Ты помнишь меня?»
Голос как-будто ниоткуда. Даже не решаюсь определить кто это. А может это просто… Просто я сам, отправленный лет на двадцать назад по волнам моего лихорадочного сознания…
«Привет, щербатый, не хочешь в морду?»
А, это я в пятом классе, новичок среди розовощеких карапузов. Большие мальчишки постоянно били меня, пока я не сломал одному из них палец. Бог мой! Снова головная боль…
+++
«Промажьте это место солидолом! Скорее! Быстрее сюда! Ну, чего вы телитесь?! Живей, живей! План горит, а вы как коровы непотраханые!»
+++
Цех. Никогда не забуду свой цех. Как палуба огромного корабля, как замок чарующий своей неприступностью. Как механический монстр въедающийся в душу своими холодными промасленными руками. Запах керосина, соляры и дегтя. Вечный свист и грохот…
+++
«Здравствуй!»
Привет! Меня зовут - Дима!»
«А меня - Саша!»
«Давай дружить…»
+++
А вот и она. Как меч-бич-плачь-мяч божий. Откуда-то сверху. Тишина. Ни шороха ни звука. Свист летящей балки, в огромном пространстве цеха глушил сознание. Ра-а-аз!!! Приоткрылись, набухли кровью и… взорвались СТАВЕНКИ!!!
…Боль! Мать вашу!!! Вашу мать, блядь!!! Помогите мне!!! ПОМОГИТЕ!!!Больно мне!!! Б-О-Л-Ь-Н-О!!!
+++
«Сынок, в доме денег нет, а нам зарплату не платят. Придется тебе идти в депо…» Молчание…
«НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Т!!!!!!!»
+++
Цех.Цеха. Огромная площадь из бетона и железа. Кучка людей, пропахших солярой и хмуро смотрящих неизвестно куда. Я здесь - чужой. Неужели никто не чувствует, как меня тут все напрягает! Чужой! Абсолютно чужой! Чужой!!!
+++
«Самое главное - научись крутить гайки».
Это - бригадир. Из под очков на меня смотрят его как будто бы добрые глаза. Делов-то, гайки крутить! Через десять минут мои отбитые молотком пальцы взмолились о пощаде. На кой хрен мне это все! Усатый слесарь смотрит на меня и щурится.
«Да ты - сектант».
Уже в таулете слышу его голос
+++
Я вспоминаю тебя. Да, да, тебя. Не улыбайся, я действительно вспоминаю тебя. Ты приходил ко мне и осторожно кусал за мочку уха. От тебя так удивительно пахло мылом! Нет, все правда, я действительно все помню…
Сейчас, сидя в инвалидной коляске понимаю, что таких пируэтов мне уже не выделывать.
Прости…
+++
Они все отвернулись от меня. Все, те кто удивлялись, почему я еще жив! Да, это так. Мне действительно было нехорошо здесь. Еще как нехорошо! И если меня еще не убили, значит у депо есть шанс сожрать меня. И оно этот шанс использует.
Ебена мать!
+++
«А-А-А-А!!!»
«Чо вы делаете, перевяжите его сперва!!!»
«Голову, голову осторожней кладите на землю!»
«Вот сюда, сюда! Расстегните ему ворот. Он едва дышит!»
«По-моему ему уже все по хуй!»
Он наклонил голову и на меня упали его очки…
+++
Сквозь две эти линзы, оправленные старой пластмассой боль троекратным увеличением впилась мне в мозг. Тут-же пошли мультики. Белые-красные бобинки. Быстро, быстро. В таком маленьком кружке. Спроецировался чей-то замусоленный взгляд.
«Да уберет с моего лица кто-нибудь эти очки?!!!»
+++
Я часто бродил по заводу и как старые фантики из под конфет собирал взгляды пожилых рабочих депо. Они смотрели на меня так, как будто именно я был виновником всех их бед. Смотрели как на убийцу, как на портовую шлюху в соответствующем прикиде. И во всем этом был мне какой-то знак.
+++
Через час или два, а может и целую вечность.
+++
Огромная белая палата. Свет. Какой нереально яркий свет! Мой Бог! Где я? Ах, да! Ну конечно же это больница! Боль! Больно! БО-Л-Ь-Н-О!!!!!!
Силюсь подняться, но не могу. Ужасная боль и снова во рту привкус соли. Сплевываю ее.
Вижу санитарку. Она улыбается мне. Ее глаза. В них я - красавчик. Савчик. Авчик. Вчик. Чик. Ик. К. к…
«КОЗЛЫ - Ы - Ы - Ы!!!»
+++
«Хуево ты парень чего-то работаешь.»
Усатый слесарь лениво сплевывает. Гайки ему крутить, что девку трахать. Одно удовольствие.
«Люмпен хренов!»
«Дай покажу как!»
«Сам!»
«Не рычи, блядь!»
Гаечный ключ точно совокупившись с огромной волосатой лапой, легко оседлал гайку и с каким-то животным садизмом оголил ее с проржавевшего члена-болта.
«Учись, твою мать!»
+++
«Сынок!»
Поворачиваю голову. Мать.
«Извини сынок. Мы не думали, что так все получится».
Плачет. С трудом сдерживаю слезы и поворачиваю голову в ее сторону. Голова еще кружится, подташнивает.
«Не плачь мама. Ты не виновата. Я сам.»
Она заливается слезами и бросается мне на грудь.
Рядом со мной что-то зажурчало. Сосед по кровати повернул к нам свою прыщавую морду. Он мочился в «утку».
+++
Может я еще не умер…
+++
А вечером пришла техничка. Потапыч - самый пожилой слесарь в нашей бригаде, задрав голову прокартавил:
«Ну как ребятня уматывайте! Оставьте нас теть-а-теть!»
«А справишься ли?» Подмигивает усатый слесарь.
Почесав причинное место, Потапыч махнул рукой, выдавив из себя протяжное: «Иди-ы ты-ы-ы!»
Потом хлопнул техничку по заднице. Та взвизгнула и скрылась в туалете.
Все, за исключением меня, заулыбались.
+++
Отражаясь невиданным монстром в неприглядных мазутных лужах, вверху цеха ползет кранбалка. Отрыгнву, замирает на месте, и, металлический трос с крюком на конце опускается к колесной паре. Сегодня конец месяца. Последний день выполнения плана. Поэтому нас бросили на работу в другой цех. Начальству, разумеется, об этом не доложили.
«Еще двадцать вагонов осталось, а вы долбитесь тут блядь!»
Мастер Сергеевич. Рабочие почему-то любят его. Может за то, что в начальники он выбился из рядовых. Он уже давно продал душу депо.
+++
«Всяко-разно - это не заразно!!!»
«Всяко-разно - это не заразно!!!» идиотский музон бьет по мозгам и не дает уснуть. Каждый бит отдает ударом по мозгам и болью.
«Всяко-разно - это не заразно!!!»
Так мать вашу и сдохнуть можно!
Внезапно резанул свет прямоуголным отверстием двери. В проеме показалась дежурная сестра.
«Мальчики, уже наступило восьмое марта. Не хотите с нами попраздновать?»
«Всяко-разно…»
От нее разит спиртным. Запах дешевого вина добирается даже до моей дальней кровати.
«Иди ты на хуй!»
Кто-то кидает костыль.
+++
Приборы. Приборы. Да когда уже они кончатся! Ненавижу эту работу! Ненавижу! Вся бригада смотрит на меня как на распоследнее чмо. Шепчут вслед за мной, смеются, матерят. Они - настоящие мужики, блядь! Элита, прям, депо! Мастера своего дела! И с письками ведь, не придерешься! Эва! А на самом деле - чуханы наипоследнийшие!!! И как я не старайся, все равно они никогда не признают меня своим. Да. Я не пью, не умею так смачно материться как они. Так смачно плевать на пол и так говорить про женский пол. Но я не хочу быть таким скотом как все они здесь!!! Блядь, скучье гребанное!!! НЕНАВИЖУ!!!
Ненавижу! Не могу я так - строить из себя стопроцентного мужлана и чесать свои яйца как мудак! Не умею и не хочу быть такими как они! Не хочу! Такими крутыми ебарями! Говно все это! Но, чувствую, скоро должно произойти что-то страшное. Развязка. Слава Богу, долго ждать не пришлось…
+++
Получка. Узнаю сколько мне получать. Чуть не падаю в обморок. Ничего себе! Никогда еще столько не получал.
«Это еще что!» Бригадир подмигивает. Ему, конечно, виднее. И, хотя деньги не пахнут, ощущаю от них крепкий запах соляры, железа и… смерти.
Очередь в кассу - как в похоронную контору. Сегодня, слышу, кто-то разрезал себе палец. У депо пробудился аппетит. Чувствую - скоро моя очередь.
+++
«Может ты все-таки одумаешься?»
Я смотрю на свою девушку и вижу, что она плачет.
«Ну что ты? - успокаиваю я ее, - не в армию же ухожу».
Мы не заметили, как мимо нас прошла беззубая старуха. Она некрасиво улыбнулась и что-то пробурчала про себя.
Я посмотрел на небо.
+++
Город полыхнул вспышками далеких молний. Депо молчаливо пыхнуло жаром своих печей и выпустило на свободу очередную порцию рабочих, вымазанных солярой, дегтем и сажей. Среди них был и я.
+++
Мне кажется, что никого кроме меня в этой палате не существует. И я совершенно один. Ровно настолько, сколько был одинок все эти прожитые двадцать пять лет. Сейчас для меня все потеряно. Работа, семья, вечеринки, дискотеки. Я лежу в этой кровати с перебитым позвоночником и заляпаной спермой пижаме. Мне ничего не хочется. Скорее бы смерть. На мои глаза наворачиваются слезы. Я тихонько всхлипываю и растворяюсь во сне.
+++
«Да ты не ссы!»
«Кто ссыт?»
«Ты и ссышь!»
«Я?!»
«Да, ты!»
Я стою напротив насупившегося молодого слесаря. В его руках увесистая болванка, а в глазах бычья ярость, которая обычно бывает у сержантов к молодым солдатам. В цехе мы были одни. Почуяв свободу движений и распальцовок, он начал на меня наезжать.
«Ну ты и сука! Ни хуя не умеешь делать, интеллигент ебаный!»
«Тебе что от меня нужно?!»
«Ты пидар, или работай как следует или уматывай из бригады!»
«Кто пидар?!»
«Ты пидар.»
Старый, но еще эрегированный шланг от автотормоза врезался в пухлую розоватую мяготь щеки. Усики встопорщились, а из рта покрошились зубы.
«Сам ты пидар…»
+++
«Знаешь, мне жалко тебя.»
Молодая сестренка в помятом белом халате присела на мою кровать.
«Чего ты хоть в жизни то видел?»
Я не смотрю ей в лицо. Она некрасива, но хороша телом. Мои руки с ее колен перебрались под ее халатик и уже изучали поддатливый на ласки лобок.
«Ты любишь меня?»
Когда она широко расставив ноги скользила по моему члену, я услышал как коридор нашего хирургического отделения стал наполняться гулким эхом. Это с обеда возвращались пациенты.
+++
Я никогда не входил в депо через проходную, где по утрам собирались пожилые рабочие. Не ходил и на каждодневную утреннюю планерку, где кучковатыми гопниками воседали рабочие со всех цехов, ловя отрывистые крики мастера цеха. Перемежая свою эмоциональную речь словами «хуй» и «бабы ебаные» он тряс кулачками и практически всегда был нетрезв.
Почему-то все они начинали пялиться на меня, смачно обжевывая между собой какие-то педерастические гадости.
«Ты опять пришел с зонтиком? Ты что, баба?»
Цех загоготал. Пристально вглядываюсь в лицо обидчика и узнаю в нем своего одноклассника.
+++
Завтра меня будут оперировать. Я уже почему-то не чувствую боли. Лишь неведомые мне молотоотбойцы изредко, да отбивали мне ноги изнутри. Соседи по палате сочувственно хлопали по плечу и оставляли мне покурить. Я докуривал сморщенные бычки, пропахшие мочевиной и втайне надеялся, что выживу.
Я врал сам себе.
+++
За время моей работыв депо, никто не знал где и кем я работаю.
А может быть это было и к лучшему…
+++
«Гена, пойдем курить.»
Гена - замечательный старикан. Ровесник века и неисправимый хулиган. Его маленькие, но такие живые глазки, фосфорецировали на изъеденном морщинами лице так живо, что просто диву давались. Он едва ходил, почти ничего не говорил, а если и говорил, то на каком-то своем тарабарском наречии и все время улыбался. Он очень походил на большого плюшевого медвежонка и мне было приятно курить с ним на лестнице.
Незадолго до моей операции Гена умер от сердечного приступа. Внутри меня как будто что-то оборвалось.
+++
«Ты когда пластинку с CANNIBAL CORPSE отдашь?»
Это - Фимина. Здоровенная такая дивчина. Жена Мишки Фимина. Он как бы металлист. Обменивался со мной компакт-дисками.
«Заманал уже!»
Переходит на крик Фимина и в ее коляске заплакал ребенок.
Не до нее мне, ой как не до нее!
Я поворачиваю свою забинтованную голову в ее сторону и тихим голосом говорю: «Фимина. Достала ты меня уж. Ни сегодня завтра сдохну, а ты со своим компакт-диском привязалась. Отдам я тебе его. Отдам. Пацан сказал - пацан сделал.»
Попытался ей улыбнуться.
«Но ты ведь уже не пацан…»
Почему-то по-английски выдохнула Фимина.
+++
«Лезь ты под нее, не ссы!»
Петрович сегодня страшнее инфляции.
«Заталкивай ее туда! Да посильнее! Не боись, не ебнется на тебя эта балка!»
Его б словами…
Тележка с авторежимами опрокидывается навзничь и задевает пусковое устройство кранбалки.
«Не ебнется на тебя…»
Тут же старая кранбалка заскользила по верху…
«Не ебнется…»
Подцепила своей железной грудиной балку, едва прикрепленную какими-то «сапожниками» к потолку цеха.
«Не…»
Опрокидываю голову вверх и не успеваю сделать спасительный шаг.
+++
«Не выживет он.»
Хирург нервно курит. Его пальцы дрожжат, а глазки бегают по курточке моего отца.
«Положение серъезное, но операцию сделать необходимо».
Прибежала медсестра.
«Валентин Игоревич! Все готово!»
Хирург погасил окурок о стол.
«Вы извините, мне надо на операцию…»
+++
Мне кажется, так и должно было случится. Все шло к этому. Все шло именно к этому. И все знали об этом. Ну почему все так желали моей смерти? Что я им всем такого сделал? В чем провинился? Я никого не убивал, не насиловал. Да, я всегда держался своей точки зрения. Но разве за это теперь убивают?
+++
«Чмо он, вот кто! Не хуй было под балку лезть! Интеллигент хуев!»
Молодой усатый слесарь нервничал.
«Не шуми.» Это Петрович.
Вся бригада собралась в цехе. Муха упала бы - оглушила. Зловещая тишина.
«Хули тут теперь делать, - произнес Петрович, - виноват он сам. Я тут не при чем.»
«Конечно, Петрович.»
Все одобрительно закивали головами. Петрович ушел в туалет и достал упаковку освежающих конфет «Рондо»
«У меня свои методы работы с молодежью»
Улыбнулся.
+++
«не волнуйся, все будет хорошо.»
Хирург. Но я уже никому и ничему не верю. Я не чувствую себя настолько насколько мне было бы необходимо себя чувствовать. Надо мной наклонилась санитарка. Успеваю заглянуть ей в маняще распахнутый воротничок халата. Замечаю, что она без лифчика.
«Не бойся…»
Улыбнувшись, почти на самое ухо прошептала она мне и облизнулась. Из ее рта пахло мочой, а на щеках я заметил белесые дорожки спермы…
«Не бойся…»
+++
Депо лязгнуло кранбалками и из толстых, вентеляционных труб пыхнуло облачко белесого дыма. Оно осторожно поползло по металлу холодных рельс, судорожно дернулось от гудка паравоза и взмыло вверх. Птицы, пролетавшие мимо, приветственно запищали ему вслед. А оно поднималось все выше и выше…
Только сегодня в городе узнали, что я умер…
